Соц. справедливость глазами Алекса Тарна

[elkek]

И про квартирный кризис тоже не надо. Вот недавно рабинский министр финансов Байга Шохат поучал нынешнее правительство, как надо строить жилье. Я, говорит, квартиры для миллиона репатриантов понастроил…

Пардон? Это ты-то их понастроил - ты, гладкорылый толстяк, только и умевший, что обрушивать биржу своей дурацкой болтовней? Мы сами их понастроили, собственным горбом и, не побоюсь этого слова, собственным хеком, мороженным в тяжелейших условиях социальной справедливости. Это мы приехали сюда с голым задом, двумя чемоданами, больной бабушкой и ста сорока долларами в кармане. Это мы годами жили в караванных поселках, экономя на самом необходимом, откладывая агору к агоре. Это мы мыли за гроши полы и попы здешним перманентно «голодающим» плаксам-аборигенам. Это мы подписывали друг другу гарантии, строя свое будущее жилье методом круговой поруки, поскольку денег не было ни у кого.

«О, Алекс наконец-то стал покупать одежду!» – насмешливо отметил мой коллега-сабра, когда я пришел на работу в футболке, купленной за десять шекелей в рыночном развале. Это и в самом деле была моя первая покупка по одежной части – а к тому времени шел уже третий год нашей жизни в Израиле. Подписав договор на дом, я первый месяц не спал ночами, поскольку не имел понятия, как буду отдавать деньги. Потом сон вернулся, но понятия так и не появилось – просто привык к состоянию неопределенности. Стройка сильно отставала по срокам, но это не печалило, а радовало нас, поскольку платить нужно было поэтапно, по мере готовности дома. Жили в караване, греясь зимой и охлаждаясь летом при помощи мечты о кондиционере (который не устанавливали из той же экономии). Зато жили весело, жили счастливо, тяжело работая, но не жалуясь ни на что.

Так что свои дома мы построили сами, с нуля – без толстого Байги и прочих доброхотов. И мне, хоть убей, не понять, отчего бы того же самого не проделать тем «несчастным» молодым семьям, чьими слезами залиты сейчас редакции газет и столы теле-радио-студий. В отличие от нас, они родились здесь. Они знают язык, располагают специальностью, семьей, знакомствами, хорошей работой – то есть всем тем, чего не было у нас. Их преимущества по сравнению с нами тогдашними поистине огромны. В чем же тогда проблема? Почему вместо того, чтобы заняться делом, эти сытые тель-авивские яппи сидят в кафе, и, перемежая порции суши рассказами о недавнем отдыхе в Альпах, тоскуют по «социальной справедливости», подразумевая под этим бесплатный пентхаус с видом на море?